Гравюра. Портрет генерал-фельдмаршала Михаила Богдановича Барклая де Толли

1840-е

бумага; гравюра на стали

31,6 х 24,5 см

Англия, Лондон

Барклай де Толли создан был для командования войском. Фигура его, голос, приёмы - всё внушало к нему уважение и доверенность. В сражении он был так же спокоен, как в своей комнате или на прогулке. Разъезжая на лошади шагом в самых опасных местах, он не обращал никакого внимания на неприятельские выстрелы и, кажется, вполне верил русской солдатской поговорке: пуля виновного найдёт. 3-й Егерский полк обожал своего старого шефа, и кто только был под его начальством, тот непременно должен был полюбить своего храброго и справедливого начальника. Он, однако же, никогда не мог быть народным или популярным начальником потому, что не имел тех самых славянских качеств, которые восхищают русскго солдате и даже офицера, именно - весёлости, шутливости, живости, и не любил наших родных авось и как-нибудь. Русская песня не имела для Барклая де Толли никакой прелести. Быстрые порывы храбрости он старался умерять, зная, что они могут привести к гибели, и приучал солдат к стойкости и хладнокровному мужеству. За нарушение военной дисциплины, за обиды жителей и ослушание он был неумолим. У нас иногда бывает полезно некоторое фанфаронство или хвастовство, внушая солдате самонадеянность и закрывая перед ним опасность, - а Барклай де Толли не мог терпеть никакого фанфаронства и хвастовства. Он вёл войско в сражение не как на пир, но как на молитву, и требовал от воинов важности и обдуманности в деле чести, славы и пользы отечества. Булгарин Ф.В. Воспоминания.

Графика

12287474