Эстамп. Портрет фельдмаршала Михаила Илларионовича Кутузова

1813

бумага; пунктирная манера

27,7 х 20,5 25 х 18 17,5 х 16 см

Англия, г. Лондон

Для Кутузова написать вместе 10 слов труднее, чем для другого описать кругом 100 листов; сильная хирагра, старость и непривычка – вот враги пера его. Но зато природа и навык одарили его прекрасным языком, который восходил до высокого красноречия. В нем были счастливые обороты в мыслях и словах и, при том, он умел сохранять всегда чудную прелесть лаконизма и игривость от шуточного до величественного. Можно сказать, что Кутузов не говорил, но играл языком: это был другой Моцарт или Россини, обвораживавший слух разговорным своим смычков. Но, при всем творческом его даре, он уподоблялся импровизатору, и тогда только был как будто вдохновен, когда попадал на мысль или когда потрясаем был страстью, нуждою или дипломатическою уверткою. Никто лучше его не умел одного заставить говорить, а другого – чувствовать, и никто тоньше его не был в ласкательстве и в проведении того, кого обмануть или обворожить принял он намерение; вы увидите в минуту благоговейный восторг его и слезы умиления или жалости, но прошел час – и он все позабыл. Сергей Иванович Маевский, и.д. дежурного генерала при 2-й Западной армии, состоял при Главном штабе М.И. Голенищева-Кутузова.

Графика

13464255