«По мере того, как Великая армия продвигалась вперёд, она отмечала свой путь всё более и более заметными следами. Так было после сражений за Смоленск и на Валутиной Горе, и ещё больше после великой битвы на реке Москве, когда истощение армии приняло устрашающих характер. Раньше большинство тех, кто не мог следовать за армией, составляли уставшие и больные, но теперь все дороги были завалены ранеными, умирающими и мёртвыми. <…> Часто люди гибли во время пожаров в домах, из которых не могли выбраться, их могли убить вооружённые крестьяне или казаки, которых Кутузов постоянно насылал на наши коммуникационные линии.
Так, в девяти лье от Москвы, справа от главной дороги, мы нашли остатки полусожжённой деревни, где находилось множество раненых и безлошадных французских гусаров. Не осознавая близости своего конца, слепо веря в собственную безопасность, они отказали нашему подразделению – единственному, кто мог бы их спасти, – в ночлеге на одну ночь; не задумываясь о завтрашнем дне, они радовались нашему уходу. Бедняги! Следующий день стал для них последним. 22-го на рассвете многочисленные отряды казаков атаковали эту и окрестные деревни и перебили всех, кто не сумел спастись бегством.
(Листы из моего портфеля, зарисованные на месте Х.В. фон Фабер дю Фором во время похода 1812 года в России с пояснительными надписями)