После страшного разгрома Пруссии войсками Наполеона в 1806 году, её король Фридрих-Вильгельм III находился под постоянной угрозой полного уничтожения своей страны как суверенного государства. Прусские крепости были заняты французскими гарнизонами, часть территорий отторгнута, на королевство наложена огромная контрибуция. Наполеон утверждал: «Я вытянул из Пруссии миллиард».
В таких условиях часть военной элиты прусской армии тайно готовилась к возобновлению борьбы с Францией. Осенью 1811 года начальник генерального штаба генерал Г. Шарнхорст, прибыв в Петербург, заключил военную конвенцию о совместных действиях с российскими войсками, которые должны были действовать в Восточной Пруссии и Польше. Фридрих-Вильгельм III, которого современники характеризовали как крайне сдержанного, осторожного, отчасти нерешительного человека, отказался утвердить эту конвенцию, опасаясь гибели своего королевства в неравной борьбе. Он пытался убедить Александра I провести переговоры с Наполеоном для предотвращения надвигающейся войны. Не преуспев в этом, прусский король в конце февраля 1812 года заключил договор с Францией, приняв на себя обязательство участвовать в войне против России. 20-тысячный прусский корпус вошел в состав наполеоновской армии. При этом тайные дипломатические контакты между Петербургом и Берлином не прерывались, а симпатии к России в прусской армии сохранялись.
Присоединение к войскам Наполеона австрийского и прусского корпусов окончательно придало Великой армии общеевропейский характер. Вместе с тем, внутренняя прочность заключенных Наполеоном союзов базировалась исключительно на его победах. Катастрофа 1812 года быстро разрушила их. Прусские и австрийские войска весной-летом 1813 года присоединились к Российской армии. Почва для этого была подготовлена в ходе негласных дипломатических переговоров ещё перед войной 1812 года.